Неточные совпадения
― Их здесь нет, ― сказала она, затворяя ящик; но по этому движению он понял, что угадал верно и, грубо оттолкнув ее
руку, быстро
схватил портфель,
в котором он знал, что она клала самые нужные бумаги. Она хотела вырвать портфель, но он оттолкнул ее.
— Ну, пойдем
в кабинет, — сказал Степан Аркадьич, знавший самолюбивую и озлобленную застенчивость своего приятеля; и,
схватив его за
руку, он повлек его за собой, как будто проводя между опасностями.
Он сделался бледен как полотно,
схватил стакан, налил и подал ей. Я закрыл глаза
руками и стал читать молитву, не помню какую… Да, батюшка, видал я много, как люди умирают
в гошпиталях и на поле сражения, только это все не то, совсем не то!.. Еще, признаться, меня вот что печалит: она перед смертью ни разу не вспомнила обо мне; а кажется, я ее любил как отец… ну, да Бог ее простит!.. И вправду молвить: что ж я такое, чтоб обо мне вспоминать перед смертью?
«Ты видел, — отвечала она, — ты донесешь!» — и сверхъестественным усилием повалила меня на борт; мы оба по пояс свесились из лодки; ее волосы касались воды; минута была решительная. Я уперся коленкою
в дно,
схватил ее одной
рукой за косу, другой за горло, она выпустила мою одежду, и я мгновенно сбросил ее
в волны.
В эту минуту кто-то шевельнулся за кустом. Я спрыгнул с балкона на дерн. Невидимая
рука схватила меня за плечо.
Вулич молча вышел
в спальню майора; мы за ним последовали. Он подошел к стене, на которой висело оружие, и наудачу снял с гвоздя один из разнокалиберных пистолетов; мы еще его не понимали; но когда он взвел курок и насыпал на полку пороха, то многие, невольно вскрикнув,
схватили его за
руки.
— Это лошадь отца моего, — сказала Бэла,
схватив меня за
руку; она дрожала, как лист, и глаза ее сверкали. «Ага! — подумал я, — и
в тебе, душенька, не молчит разбойничья кровь!»
— Здесь Ноздрев,
схвативши за
руку Чичикова, стал тащить его
в другую комнату, и как тот ни упирался ногами
в пол и ни уверял, что он знает уже, какая шарманка, но должен был услышать еще раз, каким образом поехал
в поход Мальбруг.
И, не
в силах будучи удерживать порыва вновь подступившей к сердцу грусти, он громко зарыдал голосом, проникнувшим толщу стен острога и глухо отозвавшимся
в отдаленье, сорвал с себя атласный галстук и,
схвативши рукою около воротника, разорвал на себе фрак наваринского пламени с дымом.
Зачем Володя делал мне знаки, которые все видели и которые не могли помочь мне? зачем эта противная княжна так посмотрела на мои ноги? зачем Сонечка… она милочка; но зачем она улыбалась
в это время? зачем папа покраснел и
схватил меня за
руку?
— Непременно, непременно на голову! — закричали мы все, обступив Иленьку, который
в эту минуту заметно испугался и побледнел,
схватили его за
руку и повлекли к лексиконам.
Совершенно бессознательно я
схватил ее
руку в коротеньких рукавчиках за локоть и припал к ней губами. Катенька, верно, удивилась этому поступку и отдернула
руку: этим движеньем она толкнула сломанный стул, стоявший
в чулане. Гриша поднял голову, тихо оглянулся и, читая молитвы, стал крестить все углы. Мы с шумом и шепотом выбежали из чулана.
Схватили их турки у самого Трапезонта и всех забрали невольниками на галеры, взяли их по
рукам и ногам
в железные цепи, не давали по целым неделям пшена и поили противной морской водою.
Эти слова были сигналом. Жидов расхватали по
рукам и начали швырять
в волны. Жалобный крик раздался со всех сторон, но суровые запорожцы только смеялись, видя, как жидовские ноги
в башмаках и чулках болтались на воздухе. Бедный оратор, накликавший сам на свою шею беду, выскочил из кафтана, за который было его ухватили,
в одном пегом и узком камзоле,
схватил за ноги Бульбу и жалким голосом молил...
Сговорившись с тем и другим, задал он всем попойку, и хмельные козаки,
в числе нескольких человек, повалили прямо на площадь, где стояли привязанные к столбу литавры,
в которые обыкновенно били сбор на раду. Не нашедши палок, хранившихся всегда у довбиша, они
схватили по полену
в руки и начали колотить
в них. На бой прежде всего прибежал довбиш, высокий человек с одним только глазом, несмотря, однако ж, на то, страшно заспанным.
Андрий
схватил мешок одной
рукой и дернул его вдруг так, что голова Остапа упала на землю, а он сам вскочил впросонках и, сидя с закрытыми глазами, закричал что было мочи: «Держите, держите чертова ляха! да ловите коня, коня ловите!» — «Замолчи, я тебя убью!» — закричал
в испуге Андрий, замахнувшись на него мешком.
Она взяла хлеб и поднесла его ко рту. С неизъяснимым наслаждением глядел Андрий, как она ломала его блистающими пальцами своими и ела; и вдруг вспомнил о бесновавшемся от голода, который испустил дух
в глазах его, проглотивши кусок хлеба. Он побледнел и,
схватив ее за
руку, закричал...
Тихо склонился он на
руки подхватившим его козакам, и хлынула ручьем молодая кровь, подобно дорогому вину, которое несли
в склянном сосуде из погреба неосторожные слуги, поскользнулись тут же у входа и разбили дорогую сулею: все разлилось на землю вино, и
схватил себя за голову прибежавший хозяин, сберегавший его про лучший случай
в жизни, чтобы если приведет Бог на старости лет встретиться с товарищем юности, то чтобы помянуть бы вместе с ним прежнее, иное время, когда иначе и лучше веселился человек…
— А Остап? — вскрикнул вдруг Тарас, понатужился приподняться и вдруг вспомнил, как Остапа
схватили и связали
в глазах его и что он теперь уже
в ляшских
руках.
Когда увидела мать, что уже и сыны ее сели на коней, она кинулась к меньшому, у которого
в чертах лица выражалось более какой-то нежности: она
схватила его за стремя, она прилипнула к седлу его и с отчаяньем
в глазах не выпускала его из
рук своих.
А между тем верный товарищ стоял пред ним, бранясь и рассыпая без счету жестокие укорительные слова и упреки. Наконец
схватил он его за ноги и
руки, спеленал, как ребенка, поправил все перевязки, увернул его
в воловью кожу, увязал
в лубки и, прикрепивши веревками к седлу, помчался вновь с ним
в дорогу.
Может быть, нашла и забыла?»
Схватив левой
рукой правую, на которой было кольцо, с изумлением осматривалась она, пытая взглядом море и зеленые заросли; но никто не шевелился, никто не притаился
в кустах, и
в синем, далеко озаренном море не было никакого знака, и румянец покрыл Ассоль, а голоса сердца сказали вещее «да».
Пойдешь? — спрашивала она его, вся дрожа, точно
в припадке,
схватив его за обе
руки, крепко стиснув их
в своих
руках и смотря на него огневым взглядом.
Но лодки было уж не надо: городовой сбежал по ступенькам схода к канаве, сбросил с себя шинель, сапоги и кинулся
в воду. Работы было немного: утопленницу несло водой
в двух шагах от схода, он
схватил ее за одежду правою
рукою, левою успел схватиться за шест, который протянул ему товарищ, и тотчас же утопленница была вытащена. Ее положили на гранитные плиты схода. Она очнулась скоро, приподнялась, села, стала чихать и фыркать, бессмысленно обтирая мокрое платье
руками. Она ничего не говорила.
Топор он опустил лезвием прямо
в воду,
схватил лежавший на окошке, на расколотом блюдечке, кусочек мыла и стал, прямо
в ведре, отмывать себе
руки.
Он постучал
в дверь; ему отперла мать. Дунечки дома не было. Даже и служанки на ту пору не случилось. Пульхерия Александровна сначала онемела от радостного изумления; потом
схватила его за
руку и потащила
в комнату.
Он был еще очень молод, одет как простолюдин, роста среднего, худощавый, с волосами, обстриженными
в кружок, с тонкими, как бы сухими чертами лица. Неожиданно оттолкнутый им человек первый бросился было за ним
в комнату и успел
схватить его за плечо: это был конвойный; но Николай дернул
руку и вырвался от него еще раз.
И,
схватив за
руку Дунечку так, что чуть не вывернул ей
руки, он пригнул ее посмотреть на то, что «вот уж он и очнулся». И мать и сестра смотрели на Разумихина как на провидение, с умилением и благодарностью; они уже слышали от Настасьи, чем был для их Роди, во все время болезни, этот «расторопный молодой человек», как назвала его,
в тот же вечер,
в интимном разговоре с Дуней, сама Пульхерия Александровна Раскольникова.
Он стоял с обеими дамами,
схватив их обеих за
руки, уговаривая их и представляя им резоны с изумительною откровенностью и, вероятно, для большего убеждения, почти при каждом слове своем, крепко-накрепко, как
в тисках, сжимал им обеим
руки до боли и, казалось, пожирал глазами Авдотью Романовну, нисколько этим не стесняясь.
Но через мгновение быстро приподнялась, быстро придвинулась к нему,
схватила его за обе
руки и, крепко сжимая их, как
в тисках, тонкими своими пальцами, стала опять неподвижно, точно приклеившись, смотреть
в его лицо.
А ведь, пожалуй, и перемолола бы меня как-нибудь…» Он опять замолчал и стиснул зубы: опять образ Дунечки появился пред ним точь-в-точь как была она, когда, выстрелив
в первый раз, ужасно испугалась, опустила револьвер и, помертвев, смотрела на него, так что он два раза успел бы
схватить ее, а она и
руки бы не подняла
в защиту, если б он сам ей не напомнил.
Соня упала на ее труп, обхватила ее
руками и так и замерла, прильнув головой к иссохшей груди покойницы. Полечка припала к ногам матери и целовала их, плача навзрыд. Коля и Леня, еще не поняв, что случилось, но предчувствуя что-то очень страшное,
схватили один другого обеими
руками за плечики и, уставившись один
в другого глазами, вдруг вместе, разом, раскрыли рты и начали кричать. Оба еще были
в костюмах: один
в чалме, другая
в ермолке с страусовым пером.
Тревога, крики ужаса, стоны… Разумихин, стоявший на пороге, влетел
в комнату,
схватил больного
в свои мощные
руки, и тот мигом очутился на диване.
— Да, — повторила Катя, и
в этот раз он ее понял. Он
схватил ее большие прекрасные
руки и, задыхаясь от восторга, прижал их к своему сердцу. Он едва стоял на ногах и только твердил: «Катя, Катя…», а она как-то невинно заплакала, сама тихо смеясь своим слезам. Кто не видал таких слез
в глазах любимого существа, тот еще не испытал, до какой степени, замирая весь от благодарности и от стыда, может быть счастлив на земле человек.
— Благодетельница! — воскликнул Василий Иванович и,
схватив ее
руку, судорожно прижал ее к своим губам, между тем как привезенный Анной Сергеевной доктор, маленький человек
в очках, с немецкою физиономией, вылезал не торопясь из кареты. — Жив еще, жив мой Евгений и теперь будет спасен! Жена! жена!.. К нам ангел с неба…
Она наконец
схватила его за
руку и судорожно, почти с угрозой промолвила: «Да что с ним?» Тут он спохватился и принудил себя улыбнуться ей
в ответ; но, к собственному ужасу, вместо улыбки у него откуда-то взялся смех.
Дул ветер, окутывая вокзал холодным дымом, трепал афиши на стене, раскачивал опаловые, жужжащие пузыри электрических фонарей на путях. Над нелюбимым городом колебалось мутно-желтое зарево,
в сыром воздухе плавал угрюмый шум, его разрывали тревожные свистки маневрирующих паровозов. Спускаясь по скользким ступеням, Самгин поскользнулся,
схватил чье-то плечо; резким движением стряхнув его
руку, человек круто обернулся и вполголоса, с удивлением сказал...
Он
схватил руку Самгина, сдернул его со стула и закричал
в лицо ему рыдающими звуками...
«Уже решила», — подумал Самгин. Ему не нравилось лицо дома, не нравились слишком светлые комнаты, возмущала Марина. И уже совсем плохо почувствовал он себя, когда прибежал, наклоня голову, точно бык, большой человек
в теплом пиджаке, подпоясанном широким ремнем,
в валенках, облепленный с головы до ног перьями и сенной трухой. Он
схватил руки Марины, сунул
в ее ладони лохматую голову и, целуя ладони ее, замычал.
Самгин шагал среди танцующих, мешая им, с упорством близорукого рассматривая ряженых, и сердился на себя за то, что выбрал неудобный костюм,
в котором путаются ноги. Среди ряженых он узнал Гогина, одетого оперным Фаустом; клоун, которого он ведет под
руку, вероятно, Татьяна. Длинный арлекин, зачем-то надевший рыжий парик и шляпу итальянского бандита, толкнул Самгина,
схватил его за плечо и тихонько извинился...
Он играл ножом для разрезывания книг, капризно изогнутой пластинкой бронзы с позолоченной головою бородатого сатира на месте ручки. Нож выскользнул из
рук его и упал к ногам девушки; наклонясь, чтоб поднять его, Клим неловко покачнулся вместе со стулом и, пытаясь удержаться,
схватил руку Нехаевой, девушка вырвала
руку, лишенный опоры Клим припал на колено. Он плохо помнил, как разыгралось все дальнейшее, помнил только горячие ладони на своих щеках, сухой и быстрый поцелуй
в губы и торопливый шепот...
Жандарм тяжело поднял
руку, отдавая честь, и пошел прочь, покачиваясь, обер тоже отправился за ним, а поручик,
схватив Самгина за
руку, втащил его
в купе, толкнул на диван и, закрыв дверь, похохатывая, сел против Клима — колено
в колено.
— Трудно сказать — какой, ну, да вы найдете. Так вот ему записочка. Вы ее
в мундштук папиросы спрячьте, а папиросу, закурив, погасите.
В случае, если что-нибудь эдакое, — ну,
схватят, например, — так вы мундштук откусите и жуйте. Так? Не надо, чтоб записочка попала
в чужие
руки, — понятно? Ну вот! Успеха!
С кушетки свесилась правая
рука Лютова, пальцы ее нехорошо изогнуты, растопырены, точно готовились
схватить что-то, а указательный вытянут и указывает
в пол, почти касаясь его. Срывая перчатки с
рук своих, Алина причитала...
Дьякон неестественно изогнулся, перекинулся на колени,
схватил палку обеими
руками и замахал ею; тут человек
в пальто, подпоясанном ремнем, подскочив к нему, вскричал жестяным голосом...
— Да, напечатал. Похваливают. А по-моему — ерунда! К тому же цензор или редактор поправили рукопись так, что смысл исчез, а скука — осталась. А рассказишко-то был написан именно против скуки. Ну, до свидания, мне — сюда! — сказал он,
схватив руку Самгина горячей
рукой. — Все — бегаю. Места себе ищу, — был
в Польше,
в Германии, на Балканах,
в Турции был, на Кавказе. Неинтересно. На Кавказе, пожалуй, всего интереснее.
— Стой, братцы! Это — из Варавкина дома. — Он
схватил Клима за правую
руку, заглянул
в лицо его, обдал запахом теплой водки и спросил: — Верно? Ну — по совести?
Самгин оглянулся: прилепясь к решетке сквера,
схватив рукою сучок дерева, Стратонов возвышался над толпой, помахивал над нею красным кулаком с перчаткой, зажатой
в нем, и кричал.
В толпе вертелся Лютов; сняв шапку, размахивая ею, он тоже что-то кричал, но парень
в шубе, пытаясь
схватить его пьяной
рукою, заглушал все голоса пронзительными визгами истерического восторга.
Самгин не встречался с ним несколько месяцев, даже не вспоминал о нем, но однажды,
в фойе театра Грановской, во время антракта, Дронов наскочил на него,
схватил за локоть, встряхнул
руку и, веселыми глазами глядя под очки Самгина, выдыхая запах вина, быстро выразил радость встречи, рассказал, что утром приехал из Петрозаводска, занят поставками на Мурманскую дорогу.